Как бы кто ни убеждал нас в обратном, к материнству нельзя быть готовой на 100%. Все обязательно пойдет не так, как ты себе представляла (если представляла вообще). Рождение детей и все последующие процессы, к сожалению, все еще окутаны клубком из страшилок, предрассудков и картинок идеальных младенцев из идеальных инстаграмов идеальных матерей. Что происходит за кадром — остается за кадром. Мы решили, что честный рассказ от девушки, которая так же, как и многие из нас, наконец-то жила своей идеальной жизнью в свои идеальные тридцать и ничего такого специально не планировала, сможет хоть немного прояснить ситуацию для кого-то. Екатерина Наливайко, которая недавно стала мамой, в ближайшие несколько месяцев будет рассказывать, как это произошло с ней.
В декрете две беды: одиночество и невозможность побыть одной. Попробую объяснить это противоречие.
С одной стороны, с появлением у тебя ребенка, друзьям приходит мысль, что молодой матери нужен покой и гости помешают, а выходы в свет для нее — это совсем уже богохульство. После рождения дочки лучшая подруга не звонила мне почти четыре месяца. Возможно, раньше и я поступила бы также. Просто из страха побеспокоить. Но эта самоликвидация, выложенная добрыми намерениями, приводит к тому, что ты остаешься в одиночестве. Муж на работе, родители — в другом городе, у всех свои дела. Остается завистливо наблюдать через соцсети, как жизнь продолжается без твоего участия.
С другой стороны, ребенок постоянно рядом. Ты как будто заперт в одиночной камере, и хоть беззаветно любишь своего тюремщика, но положения дел это не меняет. Строгий режим из сна, слез, кормлений, переодеваний и прогулок. Изо дня в день.
Наш кот свидетель — сколько раз я пыталась подговорить мужа тихонько сходить на работу вместо него, но для этого мне пришлось бы побриться наголо, а ему — наладить лактацию. Так что план срывался. Кто-то отметит, что проблему можно решить искусственным вскармливанием, только кормить дочку смесью при полной груди молока мне казалось своего рода предательством.
Этот период я решила просто перетерпеть. Что в сравнении с вечностью каких-то несколько месяцев, пока твоя гусеница в коконе из пеленок постепенно превращается в человека, с которым можно полноценно общаться? Ребенок растет со скоростью бамбука, с ним становится интереснее и веселее, он вполне уже может заменять всех друзей, вместе взятых.
Но тут наступает другая крайность. Малыш исследует мир, а мир для него пока — это мама. Он рвет на тебе волосы, щупает все, до чего дотягивается, грызет грудь, тестирует ушные перепонки криком птеродактиля — под конец дня чувствуешь себя практически изнасилованной. Такая тактильная и эмоциональная перегрузка. Остаться наедине с собой можно только во время детского сна. И то с поправкой на постоянные проверки, дышит или нет (классика!).
Дни с младенцем — это такая игра, в которой нет стоп-слова. Веселая карусель продолжает вращаться, даже когда тебя уже подташнивает. А таким интровертам, как я, нужно время от времени уходить в себя, на подзарядку. В себе мне хорошо — у меня там идеальное тело и неограниченный баланс на карте, куча гениальных идей и головокружительная писательская карьера. С ребенком же уйти в себя — все равно что попытаться попасть на выходные в Вильнюс без визы: так близко, но так невозможно.
Это круглосуточное парное катание с тем, кто и на коньках-то еще стоять не умеет, а просто висит на тебе под пристальным взглядом судей. А судьи для молодой матери всегда найдутся. Привет, дорогой читатель!
Личное пространство? Нет, не слышала. Даже сейчас, когда я пытаюсь собрать мысли в кучку и перенести на монитор, маленькие хитрые пальчики дотягиваются до клавиатуры на правах внештатного корректора.
Раньше женщина, колошматящая ребенка посреди улицы, вызывала у меня отвращение и стыд, а сейчас — скорее, сочувствие. Хоть сама на такое неспособна, все-таки понимаешь: она не хочет ребенку зла, в этот момент у нее перед глазами белая пелена, она мечтает, чтобы ее хотя бы на минуту оставили в покое.
Зато как начинаешь ценить простые вещи! Поход в магазин, 10 минут в душе, когда даже не хочется намыливаться, а просто стоять и слушать воду, скоростной чай в кафе с подругой. А как дороги стали свидания наедине с мужем! Кстати, в этот период он открылся мне с новой прекрасной стороны, вышел на новый уровень заботы и ласки, делал все возможное и невозможное, чтобы помочь, и уберег меня от легендарной послеродовой Д. (даже писать это слово не хочу).
Но вот какая неувязка: помню свой первый продолжительный выход из дома — приехала мама, я сцедила молоко, выиграв 3 часа времени. Первый час я тревожно радовалась свободе, со второго начала скучать по мягким ладошкам и хохолку на макушке, а к третьему рвалась домой, как дикий мустанг. Мне хотелось срочно назад, к своей тюремщице в розовом платьице. Как будто дома остался какой-то жизненно важный орган. Это как в какой-то песне, где «я бегу от тебя к тебе» — логика примерно такая.
Тогда я поняла, что мне еще предстоит научиться балансу личной свободы и материнской любви. Лесорубы и подводники сейчас усмехнутся, но все-таки материнство — это самая сложная в мире работа с самой большой в мире зарплатой.
published on according to the materials
Комментарии (0)