Из дома я съехала ещё 2 года назад, мы с Олегом снимали сначала комнату, потом — квартиру. Ключ от жилья родителей у меня был, мало ли что могло понадобиться? Вещи собирай-не собирай, а всё равно, что-нибудь да забудешь.
Полгода я постоянно ездила за одеждой, зарядками, фотоальбомами и документами. Родителей не напрягала: сама чай налью, чашку помою за собой, со стола вытру. Слова против никто не говорил. Я могла приехать и в их отсутствие, тоже не запрещено было.
Потом, когда почти всё моё добро оказалось у меня руках — на балконе в моей комнате оставались разные памятные приятности, я всё равно заезжала.
Кошку попроведать, или так, просто в гости зайти. Я выросла в этих стенах. Приятно было посмотреть из окна, вспомнить, как мы с подружками гуляли и играли.
Решение пожениться совпало с моим 23-летием. В тот день Олег романтично сделал предложение, преподнеся вместо золотого колечка кольцо от банки с рыбной консервой.
На свадьбу собирали своими силами. Решили сильно не тратиться. Некоторые гости даже вместо подарков принесли еду: салаты, мясо, нарезки.
Мама с папой подарили нам 20 тысяч рублей, хотя мы с Олегом рассчитывали на большее. Родители Олега вообще отделались от нас обычным электрочайником, хотя пришли вдвоём. Правда, в конце вечера, папа Олега дал ему деньги, наказав не говорить маме.
Квартира у нас маленькая, съёмная. Хозяева категорически против отверстий в стенах. Поэтому картину, которую нам подарила на свадьбу моя близкая подруга, я решила повесить у себя в комнате, в родительском жилище. Я знала, где у папы лежат инструменты, купила пару дюбелей, взяла картину и поехала домой.
В квартиру я не попала — в дверях стоял совсем другой замок. Я позвонила маме и спросила, почему меня никто не предупредил?
— Теперь у тебя есть муж. Твой дом там, где и он. А нам неприятно возвращаться домой и видеть, что кто-то был в наше отсутствие.
А если мы будем дома, а ты с Олегом приедешь? Давай так: ты будешь звонить заранее и приходить только в наше присутствие? Мало ли, чем мы с отцом занимаемся?
Я чуть не расплакалась от обиды: все эти два года мотания по съёмным жилищам, я знала, что есть место, где меня всегда примут.
Однажды, когда нас выселили из-за наветов соседей, а поиски новой квартиры затянулись, мы с Олегом жили в моей комнате. Мама, придя домой с работы, нашему присутствию удивилась, но ничего не сказала.
А если сейчас так случится? И куда мы? Звонить и проситься в родной дом? В дом, в котором я выросла? У меня есть все моральные права появляться в родных стенах!
Я обиделась. Бросила свой ключ от старого замка на коврик перед порогом и ушла.
Такое чувство, будто меня выбросили, как ненужную вещь. Отрезанный ломоть, как сказала мама Олега. Она имела наглость мне высказать, что родители правы: не дело это, в отсутствии хозяев припираться. Но я там тоже хозяйка! Я там выросла!
— А свидетельство о праве собственности у тебя есть? Документ, подтверждающий участие в приватизации? Дарственная от кого-либо? — словно издеваясь спросила она.
Откуда? Приватизировали квартиру за четыре года до моего рождения. А просить у мамы или папы дарственную я даже не думала.
— Ну и правильно тогда: нечего делать в чужом доме. Хочешь прийти в гости — позвони, договорись. Не надо делать трагедию.
Я даже разговаривать с мамой не хочу, трубку не беру, когда она звонит. Подумаешь — я замуж вышла.
Я что, от этого перестала быть их дочерью? «Мало ли, чем мы с отцом занимаемся?» — да чем они вообще могут заниматься? Пришли с работы, поели и спать. Что такого, если я составлю им компанию? Раньше же составляла, и ничего.
Такое чувство, будто они дождаться не могли, когда мы с Олегом поженимся, чтобы вычеркнуть меня из своей жизни. Сменить замки — очень подло с их стороны.
Источник
published on according to the materials
Комментарии (1)