не помню, откуда, но что-то вспомнилось… удафф, наверное.
Я просыпаюсь всегда позже остальных – от громких и звонких голосов, и сквозняка из распахнутых окон. Пустые бутылки (как обычно) в обилии – на полу под столом. Пепельница ощетинилась окурками словно – ёж. Женщина, с которой ночью имел секс – как всегда смотрит косо и ненавидяще.
— Доброе утро! – говорю людям в квартире – знакомым и кого не запомнил вчера.
— Доброе утро! – жёлтому солнцу и новому дню.
— Доброе утро! – липкой холодной воде и чуду водопровода.
— Попался сучонок! – жирному сигаретному окурку, который ловко цепляю из наполненной пепельницы.
Присаживаюсь на кухне вместе со всеми. Одни – пытаются не замечать меня, другие – спрашивают что-то, интересуются, смеются над моими шутками – восхищаются. Заранее знаю, о чём станут говорить, какие будут слова, когда начнут расходиться… – иногда представляю, что я вроде Нострадамуса.
Одна из женщин, когда останемся наедине, обязательно прошипит, что она не шлюха. Не спит (обычно) с первыми знакомцами – просто чересчур много выпила вчера.
— Не смей больше прикасаться ко мне! – заявит, — Ты использовал меня! – обвинит, — Как только у тебя вышло? затащить меня в постель!
— Это природный талант, сам удивляюсь. – Безразлично и со знанием дела гляну, — У меня какой-то дар – спаивать и использовать порядочных женщин.
Через час, другой – женщина остынет, и мы обязательно поговорим. Возможно, сначала придётся разговаривать с её подругами-парламентёрами – такими же честными и не шлюхами. Я стану чесать подбородок и рассказывать о феномене быстрого секса, читать лекции насчёт получения наслаждений всегда и везде, подниму сведения о вечере и докажу – что женщину к сексу не принуждал. Точка. Вину не признаю, каяться – не собираюсь.
Подруги-парламентёры любят вставлять в собственные речи оскорбления – «подонок! подлец! тварь! мудак!» Редко – встречаются интересные метафоры. Недавно поведали, что я еду по судьбам людей, словно газонокосилка – оставляю неизгладимый след. Бесчувственно не забочусь о судьбах и жизнях – забываю и еду дальше.
Мудак и подонок.
Объяснюсь. Успокою. Буду отстаивать мнение – люди не любят перечащих им, но внутренне тянутся к таким и симпатизируют.
Все женщины зауважают после разговоров, какой-то дар у меня – убеждать в своей правоте честных и порядочных. Разумеется – порядочных.
Иногда – глубоко задумываюсь над парадоксом честных и порядочных женщин, которые спят с первыми знакомцами – на ум приходит единственное – в двадцать лет нельзя быть ни честной, ни порядочной. Незачем. Глупо – это. Ни себе – ни людям.
— Иди сюда! – позовёт сердито кто-то из парней.
Будет очередной разговор – теперь по понятиям. Я отымел женщину, которую он – любит. В зависимости от идиотизма оппонента – разговор закончится рукопожатием или коротким ударом в моё лицо.
Этот мир – идиотов парней и честных, порядочных женщин.
За свою любимую – я бы убил или покалечил. Будь я честным и порядочным – сидел бы в библиотеках и театрах, не посещал бы – квартирные попойки.
Спокойное утро продолжится, когда все останутся довольны. Никто не уйдёт обиженным! – позабочусь об этом. Люди для меня – всего-то персонажи рассказов – легко говорить им фразы, в которые сам – не веришь, не относишься – серьёзно. Людям зачем-то нужны мои слова, моё отношение, мнение, мысли. Мне – не важны их слова, отношение, мнение, мысли…
Интересно – только новое. Персонажи вокруг очень похожи, и встретить новое – большая удача. Зачем завязывать сердечные отношения с людьми? Жил раньше без этих людей – смогу прожить в будущем. Какая разница – что думают? какое впечатление составят? Всё – пустое, неважное.
Кто-то припомнит события прошедшей пьянки – станут смеяться. Покачают головами улыбаясь – «даа, так пить нельзя!»
Женщины приберутся. На кухне надолго заработает кран – будет мыться посуда. В какой-то комнате включат музыку – усядутся в креслах и на диване, начнут вяло шутить и лениво смеяться.
— До свидания! – скажу людям и уйду.
— До свидания! – ответят мне люди.
Недолгая дорога к метро, лица прохожих, автомобили, велосипеды, ролики. Улыбаясь пройду путь – буду останавливаться перед светофорами на красны, на зелёный – идти. Улыбка идиота сопровождает всю дорогу – мне нравится чувствовать себя идиотом и глупо улыбаться.
Всё ещё пьяный – покачусь под землёй, в вагоне. Искусственный свет, тоннели, развязки, эскалаторы. Никогда не попадаю в час-пик – людей в метро мало. В долгой поездке тщательно рассмотрю обувь пассажиров напротив и стану бросать взгляды – на лица.
Дома – отобедаю холодным супом.
Дома – переоденусь и приму ванну.
Дома – усну и очнусь – вечером.
В моём доме тоже – сквозняки. Ветер преследует меня повсюду – дома, в гостях, на улице, в метро. Ветер – внутри, в голове – прозрачный, холодный.
В моём доме только нет голосов – глухая тишина. От телефонного звонка – вздрагиваешь.
Мне позвонит приятель и поинтересуется о делах. Позвонит подруга – расскажет о своих.
— Вечеринка? – наигранно удивлюсь в телефонную трубку очередному звонящему, — Вот – здорово. Да. Мы как раз давно не виделись. Мне тоже хотелось бы – увидеться. Даже интересно. И много ли женщин? Не может быть. С ума сойти. Конечно, буду. До встречи.
…будет снова – утро.
Проснусь позже всех от звонких голосов и сквозняка, увижу – пустые бутылки и разбухшую от окурков пепельницу. Обрывки памяти о прошедшей ночи – алкоголь, женщины, сигареты.
Привстану – сяду на комканных простынях. Огляжусь – ветер из распахнутого окна развевает кружевные занавески.
Как это называется? – тюль?
— Доброе утро! – как всегда скажу новому дню.
— Иди ты нахуй! – подмигнёт мне улыбчивое жёлтое солн
published on according to the materials
Комментарии (0)